Украина в Ночи

Прошло около двух месяцев с последней разведывательной вылазки Шабаша, а это означало, что нас скоро ждет следующая. Время от времени один из епископов, окопавшихся в калифорнийской песочнице, решает, что настало подходящее время послать в город парочку выгребков на миссию по сбору информации в худших традициях Хантера С. Томпсона, а моя работа - присматривать за такого рода вещами. По-правде сказать, замечать их - не слишком сложно. Этот город по самое не могу забит анархами, которые считают себя крутыми отморозками, но на деле ими не являются; настоящие шабашевские ублюдки на их фоне - как бельмо на глазу.
Такая вот у меня работа. Его Величество (Князь Бенедик, а не этот паршивый Джованни Ротштейн, который прикидывается, будто управляет городом из отеля "Бэлли") велит мне отслеживать шабашевских разведчиков, чем я и занимаюсь. Когда один (или двое, или трое - они любят путешествовать группами, как я выяснил) из представителей противоположной стороны показывается, я докладываю князю, мы кумекаем и решаем, как поступить. Решение меняется от случая к случаю, но обычно нам приходится быть деликатными и не раскатывать мерзавцев по асфальту, как только они сюда суются. Я имею в виду, что шпионы Шабаша - не обязательно кретины; а значит, если Тзимми-тзимици потзазы... тьфу ты, показывается в городе, он хоть английскую булавку себе в нос проденет, чтобы выглядеть анархом, а не шабашевцем. И если я заявлюсь со своим отрядом и вынесу самозванца к чертям, то, скажем так, любые настоящие анархи, которых ему удалось обмануть, схватятся за оружие вопя о "притеснении людьми". В тот же момент новообращенные начнут кидаться чем попало и посылать Маскарад к чертям, а это означает еще больше работы для меня и моих людей.
Его Величество, если вам это интересно, не любит платить сверхурочные.
Нет, куда выгоднее - потянуть время, а затем либо проткнуть шпиона колом в ходе его "частной аудиенции" с князем, или же скормить цели ложную информацию о нашей защите, положении и так далее. Отправьте назад три разных отряда разведчиков с тремя разными отчетами, и вы чуть ли не услышите, как они вцепляются друг в друга, стоит лишь кому-нибудь сравнить их сообщения. О радость, что дарят нам размышления.
Вегас - весьма шаткий город, понимаете. Он существует за счет туризма, что означает, если туристы начинают пропадать, то приток посетителей уменьшается и все летит к чертям. Но если мы контролируем объем лова, обеспечивая, чтобы забирали лишь одиноких и нелюбимых, ну, тогда это место - просто рай для нашего рода. Вы думаете, в казино - круглосуточный шведский стол, но вам стоит поглядеть, что творится на улицах. Вот почему люди вроде меня - я использую обозначение "люди" в широком смысле - должны следить за тем, чтобы все законы и правила выполнялись. Если кто-нибудь станет алчным, или заберет слишком много, или совершит какую-нибудь глупость на публике, вся наша игра может уйти псу под хвост. Я, как и Его Величество, слишком люблю это место, чтобы позволить подобному произойти.
Звонит красный телефон. Он звонит только когда намечается что-то нехорошее. Я вздыхаю, пока проклятая штуковина продолжает трезвонить, затем пересекаю комнату, чтобы снять трубку. Князь выделил мне прелестный номер в отеле "Мираж", как часть моего пакета компенсаций (ходит шутка, что в скором времени мы все получим право на бесплатное обслуживание у стоматолога), и он мне очень нравится. Я никогда не мог бы позволить себе подобное жилье, когда был живым, и очень мило, что Бенедик достаточно ценит то, что я делаю, чтобы отдавать мне подобную дань уважения.
Я поднимаю трубку к уху и издаю неопределенный звук. Дюк, гуль, работающий в службе безопасности отеля, отзывается:
- Мистер Монтроуз? - как будто тут может быть кто-нибудь другой на моей личной прямой телефонной линии. Всегда нелегко найти хорошего помощника.
- Да? Я так понимаю, у нас гости?
- О да, и вдобавок, это "живой", сэр.
"Живой". Такое у Дюка понятие о шутках. Он использует это обозначение каждый раз за последние 15 лет, когда замечает Сородича, и его не слишком отрезвляет тот факт, что никто из прочих работников князя Бенедика не нашел эту шутку удачной. Однако, он хорош в бою, и верен. К тому же, у него хороший нюх на выявление лазутчиков. Полезный талант.
- Всего один?
- Вообще-то, двое. Мужчина и женщина. Он в данный момент устраивает портье веселую жизнь, утверждая, что его зовут Том Круз. Он слишком высокий, чтобы соответствовать тому, за кого пытается себя выдавать, но это одна из наиболее продуманных попыток, что мне приходилось наблюдать за последнее время.
- Проследи, куда их поселят, и удостоверься, чтобы никто туда не входил и не выходил оттуда, как только он со своей подружкой заселится. Отправь одного из агентов заняться служащим, парковавшим их машину, и проверь, что у них в багажнике. И посмотри, что под настилом, не пытаются ли они провести чего-нибудь незаконного, и свяжись со своим приятелем в полицейском управлении Лос-Анджелеса, чтобы пробил номера машины, не угнана ли она.
В ответе Дюка раздражение ощущается буквально физически:
- Они припарковались самостоятельно, мистер Монтроуз. Это один из знаков, что привлек мое внимание к их присутствию. В остальном я осуществлю обычные действия, в нашем стандартном порядке. У вас имеются какие-либо еще инструкции?
Я непроизвольно нахмурился. Что-то с этим зубастым было не так.
- Больше ничего. Просто будь с ним особенно осторожен, окей? У меня предчувствие.
- У вас всегда предчувствие, мистер Монтроуз, - говорит Дюк, вешая трубку.
Впрочем, он прав. У меня всегда имеется плохое предчувствие в том, что когда-то было моим животом, и я всегда даю ему одни и те же приказы, когда подозрительная личность заселяется или каким-либо иным образом появляется на сцене. Однако это укрепляет команду: рутина. Традиции. Знание того, что в этот раз мы все сделаем правильно, поскольку делали это правильно и предыдущую сотню раз.

***

Час спустя Дюк сидел в почти-но-не-совсем-самом мягком стуле в углу моего номера, баюкая жуткую бурду, которую он называет "Ржавый Гвоздь". Он утверждает, что вкус этого кошмара позволяет ему с нетерпением ждать обжигающего глотка витэ, которое он получает каждый месяц от князя Бенедика, но я думаю, что у него просто паршивый вкус.
- С чего мне начать, мистер Монтроуз? - спросил он, пока я водружал себя в кресло напротив его.
- Начни с основного. Как обычно.
Старый добрый многострадальный Дюк. Абсолютно предсказуем.
- Машина была нашим первым объектом изучения. С ней, к великому моему удивления, все совершенно законно. В ней нет больше ничего примечтального, разве что она способна разгоняться до 200 миль в час при необходимости, жрет бензин в жутких количествах и оснащена литой металлической рамой, которой можно сбивать телефонные столбы.
Я тихонько присвистнул: - Впечатляет. Полагаю, в багажнике было оборудование для безопасных днёвок?
Дюк смущенно кашлянул:
- Дельгадо не смог рассмотреть достаточно подробно, мистер Монтроуз.
- Не смог? С чего бы это? - я толкнул поднос - какого черта прислуга так стремится оставлять в моем номере подносы? - в раздражении.
- Потому что ему мешал Сородич, мистер Монтроуз.
- Что?
- По всей очевидности, там был заперт недавно обращенный каинит, афро-американский юноша подросткового возраста. Дельгадо отпер багажник, и неучтенный пассажир начал метаться. Он запер багажник и доложил мне.
- Где он сейчас?
- Дома. Я снял его со смены, чтобы наши гости не могли увидеть его лица, сравнить его с описанием, которое способно дать дитя из багажника, и сложить вместе два и два.
- Ага. Я хочу поговорить с ним. Скажи ему, чтобы мне позвонил. А что там с нашей счастливой парой?
Дюк прошелестел бумагами и открыл другую страницу своих записей:
- Они в номере 1413, и мы положительно уверены, что они организовали себе грубую защиту от света. Судя по звукам за дверью, они спят в ванной комнате, скорее всего в самой ванне. В организации всего этого нет ничего для нас нового, если мы пожелаем извлечь наших гостей тихо. Они даже еще не вступили в контакт ни с кем из местных Сородичей, так что их никто не хватится.
- Хмм. Дай мне подумать. У нас есть их описания?
Не говоря ни слова, Дюк протягивает мне конверт с увеличенными снимками пары с камер охраны из вестибюля отеля. Два сделаны вблизи, а третий - широкоугольная съемка издалека.
- Отлично, вижу, что женщина весьма привлекательна, а эта ковбойская шляпа к ней словно приросла. Возможно, она в ней прямо из земли выкопалась. Другой - не замечаю ничего интересного. А что такое с третьим снимком? Я едва могу разглядеть их лица!
- Если позволите, мистер Монтроуз, - Дюк забирает обсуждаемый снимок назад, сияя самодовольной ухмылкой, которая говорит, что он думает, будто сейчас меня обставит. - Если вы присмотритесь, то увидите, что фотография снята четвертой камерой, которая делает снимки всего вестибюля и силуэтов приезжих...
- ...в зеркалах на тех колоннах.
- Именно, мистер Монтроуз, - Дюк кивает, на его лице все еще эта ухмылка. - Полагаю, это я предложил установить четвертую камеру именно так, чтобы мы могли узнать, не является ли кто-либо из наших гостей...
- Ласомброй. На этот раз они послали ласомбру. Чудесно.
С лица Дюка сползает ухмылка, и он с тревогой наблюдает, как я смеюсь:
- Мистер Монтроуз, не следует ли нам проинформировать князя Бенедика? Если в городе ласомбра...
Я вновь прерываю его. Это становится привычкой:
- Я проинформирую князя в надлежащее время. А пока я думаю, мы организуем дезинформацию для этого парня. Я хочу, чтобы ты доставил ко мне, давай подумаем, Кантора, и созвал отряд, куда положено, а затем встретился со мной здесь же через час.
Я уже встал со стула и шагал из угла в угол в нетерпении. Это может стать неплохим толчком. Дюк тоже поднялся, направившись к двери и бормоча какие-то безукоризенно вежливые и в смысловом отношении пустые слова прощания.
Как только Дюк ушел, я направился к другому телефону, соединенному прямой линией с телефоном князя Бенедика. Так лучше, чем разговаривать по мобильным - один весьма деликатный разговор был подслушан парнем, который нащупал частоту Бенедика каким-то пиратским устройством, и мне пришлось в самые сжатые сроки организовывать замысловатый несчастный случай, чтобы спрятать концы. В наши ночи все ровно настолько надежно, насколько мы способны обеспечить.
Это не означает, что я не прослушиваю сотовые других Сородичей. Я просто не настолько туп, чтобы самому пользоваться этими штуковинами.
Телефон Бенедика звонит ровно три раза, прежде чем князь берет трубку:
- Да? - его приветствие всегда звучит настороженно, словно он ожидает, что телефонная трубка цапнет его за ухо. Однако, учитывая, как Бенедик стар, я не удивлюсь, что у него до сих пор весьма туманное представление о технологии.
- Ваше Величество? Это Монтроуз. У нас тут двое лазутчиков в "Мираже", а третий спрятан в багажнике их машины. Один из двоих наших гостей - ласомбра, а его подруга может быть кем угодно. Я бы сказал - отступница-тореадор, если судить по ее внешности, он это лишь интуиция.
- Интересно, - громко произносит Бенедик, а затем надолго замолкает. - Каковы ваши планы?
Я запустил свою пластинку. Этот план может оказаться сложно продать, поскольку он потребует от Бенедика ценных вложений.
- Ну, тот факт, что один из членов групы - "сторож", все меняет. Если он пропадет, кто бы ни держал его поводок - он будет встревожен. Я бы лучше устроил для него хорошее представление и отправил бы его обратно с головой, заполненной дезинформацией, которая погубит его. Однако, все это дело придется хорошо обеспечить, чтобы он смог в него поверить. Нам придется перед ним полностью выложиться, или же он сообразит, что здесь что-то нечисто.
Бенедик передвигает что-то на другом конце линии, ворошит какие-то бумаги и производит другие шумы, которые я не могу даже начать идентифицировать.
- Мне будет интересно услышать, какую именно ложь вы хотите сбыть нашим гостям, и что вы имеете в виду под "полностью выложиться". Вы беспокоите меня, когда говорите подобные вещи, Монтроуз. Обычно именно я оплачиваю счета после ваших излишеств.
- Вы говорите так всякий раз, но разве я когда-нибудь вас подводил? - это старый, старый спор. Бенедику нравится то, что я обеспечиваю безопасность города, но он хотел бы, чтобы это обходилось дешевле. Однако, если работа важна, я предпочитаю не скупиться в мелочах.
Я слышу смешок князя на другом конце провода:
- Пока нет, и надеюсь, вы не собираетесь начинать. Во что мне это обойдется?
Я делаю совершенно излишний, но успокаивающе глубокий вдох:
- Как вы относитесь к Дюку?

***

Час спустя я был подвале "Миража", в дыре, где хранили оборудование для уборки помещений, моющие средства и тела. Рядом со мной стоит низкоранговый бездельник-вентру по имени Александр Кантор, одетый в костюм, который совершенно не вписывается в этот усеянный лужами бардак. Он переступает с ноги на ногу в надежде стряхнуть грязь с ботинок. Это не помогает.
У меня на голове гарнитура, соединенная с микрофоном, который находится у Дюка.
- Я внутри номера и готов действовать, мистер Монтроуз. Пожелайте мне удачи, - я слышу, как он дышит в динамик, а затем его громкий стук в дверь. - Мистер Круз? Мистер Круз?
Через микрофон до меня доносится невнятное мычание и неразборчивый возмущенный голос.
- Боюсь, что это дело неотложной срочности, мистер... э... Круз.
Снова неразборчиво и еще что-то о девушке.
- Нет, мистер Круз, тут нет никакой девушки.
Дюк играет свою роль именно так как надо. Тон его голоса свидетельствует, что ему известно, что "история с девушкой" - полная чушь, и что его не беспокоит, если противник узнает, что ему это известно. Затем слышен звук распахнувшейся двери, и открывается занавес последнего представления Дюка.
- В этом городе существуют определенные правила, мистер Круз... Прошу прощения? - на линии вновь слышна неразборчивая речь, и Кантор забавно изгибается, стараясь оказаться как можно ближе к наушникам, не прикасаясь ко мне. Между тем Дюк не сбивается с шага: - Похоже, что вас мало заботят законы нашего города, а также то, что ваше присутствие не особенно нас прельщает, - тут слышно движение и звуки, словно кто-то выходит наружу. - Я уверен, вы знакомы с нашими Традициями, и что вы не имели намерения глумиться над ними. Мой работодатель желает побеседовать с вами, и мне поручено препроводить вас в его офис.
Какое-то мгновение не слышно ни звука, затем саркастическое замечание и согласие.
Лифт со скрежетом останавливается в дальнем углу склада. Дверь со скрипом открывается, когда Дюк и Круз - или как там его зовут - выходят из него. "Круз" - высокий, худой и привлекательный - стреляет глазами в поисках засады. Однако он не выглядит удивленным тем, что его встреча со "власть имущим" происходит в грязном подвале, среди бутылок мастики для пола и коробок туалетного мыла. Могу поклясться, это одна из самых больших слабостей шабашевцев. Они думают, раз их большие шишки любят ныкаться по сортирам, то наши поступают также. Бенедика ни за что не застанешь здесь, сидящим посреди помещения на полу, в обнимку с упаковкой банок крови Каина. Однако, их заблуждения служат моим целям. Встреча, которая выглядела бы откровенной подставой для любого нормального вампира, выгребку кажется совершенно естественной.
Дюк и ласомбра разговаривают, произнося кучу ерунды. Меня внезапно охватывает желание подтолкнуть все это ближе к делу, поэтому я пихаю локтем Кантора. Секунду он смотрит на меня в раздражении, что я посмел к нему прикоснуться, затем вспоминает свои строки:
- Дюк, это не Том Круз, - говорит он с абсолютным отсутствием энтузиазма в голосе. В следующий раз я подберу себе Тореадора.
Гуль и ласомбра останавливаются, именно там, где я оставил для Дюка на полу отметку. Отлично.
- Мы это уже проехали, - произносит Круз недовольно. - Ваш портье неправильно записал мое имя, - он упирает руки себе в бока и осматривается. Настало время для представления.
Я сбрасываю Затемнение и мысленно отдаю парню должное за то, что он не вздрогнул при виде меня. Даже другие Носферату считают, что я уродлив, но он воспринял меня спокойно. Стоящий за мной Кантор выглядит как обычно безукоризненно и излучает равнодушие, стряхивая воображаемые пылинки со своего костюма от Версаче. Кантор может быть и бесталантный придурок, но он хотя бы выгладит как власть имущий.
- Добро пожаловать в Вегас, - говорю я. - Я - Монтроуз, а это мой помощник, Александр Кантор. Не потрудитесь объяснить, по какому делу сюда прибыли?
"Сторож" оценивает нас, решая, сможет ли справиться с нами обоими. Я могу видеть по его ауре, что он уже собирается совершить какую-нибудь глупость.
- Никаких дел. Развлечения. Я прибыл из Калифорнии, чтобы немного поиграть.
- А Сородич в багажнике? - я поднял то, что у меня осталось от брови. Его ход.
- Мы вели машину по очереди, - огрызается он. За моей спиной Кантор слегка шевелится, и, даже не глядя на него, я знаю, что он накачивает себе кровь в ожидании боя. - Его ночь была предыдущей.
Я смеюсь, сигнал Кантору отступить. Что должно произойти - произойдет, и героизм только все испортит.
- Весьма странное стечение обстоятельств, не правда ли, Адам Стирс из Свободного Штата Анархов? - я делаю ударение на каждой заглавной букве, чтобы все выглядело так, будто я горжусь тем, что раскопал эти крохи информации. - Быть может, наглядный пример того, как Князь Бенедик обращается с отбросами, пойдет тебе на пользу, - теперь очередь Дюка, и он обрушивает свою мясистую руку на плечо Стирса.
Я хватаю Кантора за руку и оттаскиваю его назад в тень, где вновь могу нас спрятать. Глаза Дюка широко распахиваются, когда он видит, что мы исчезаем - этого не было в его части инструктажа. Стирс поворачивается и почти отрывает гулю руку, затем швыряет его о стойку с бумажными полотенцами. Дюк шатается, затем начинает кричать, пока Сторож делает что-то с тьмой в помещении, из-за чего изо рта Дюка выплескивается тень и практически разрывает его на части. За своей спиной я чувствую, как напряжен Кантор, словно собирается броситься в бой, и мне приходится сжать своей рукой его запястье, чтобы удержать от глупостей.
Дюк теперь лежит, Сторож раздирает ему запястья и обыскивает карманы в поисках ключа от лифта. Рядом со мной Кантор явно дрожит, удерживая себя от того, чтобы не броситься... куда? К крови? К ласомбре? Я не хочу знать. Доносится хлюпающий звук - кровь на подошвах ботинок - когда вампир направляется к лифту, затем я слышу знакомый скрежещущий звук дверей, и вот мы одни.
Дюк уже почти мертв, когда Кантор и я добираемся до него. Он потерял много крови. Вообще-то это к добру, потому что позволит тому, то запланировано, произойти намного легче. Я опускаюсь рядом с ним на колени и приподнимаю его голову своей левой рукой.
- Не бойся, Дюк. Все хорошо. Я тебя не брошу. Все будет хорошо.
Он смотрит на меня отупевшими от боли глазами, не понимая. Я просто поддерживаю его голову и бормочу успокаивающаю ерунду, пока из него вытекает кровь. Стоящий за мной Кантор достает свою опасную бритву и засучивает манжету, чтобы кровь не попала на рукав его рубашки, когда настанет наконец время заняться Дюком. Все идет по плану. С Дюком все будет хорошо. Все будет просто замечательно.

***

Дюк сидит на том же самом старом кресле. Я дал ему ночь на то, чтобы оправиться, после того, как Кантор обратил его, но учитывая, что ему пришлось пережить, это было поразительно быстрое восстановление. Он выглядит слегка бледноватым, даже для Вентру, но во всех прочих отношениях это был тот же самый старый Дюк, вплоть до такого же плохо сидящего синего костюма. Он отчитывается о последствиях нашего маленького стихийного бедствия:
- Мы нашли одно тело в гараже и одну мертвую кассиршу на выезде с парковки.
- Об этом уже позаботились?
- Разумеется. Семья кассирши получила стандартную компенсацию, плюс немного цветов сверх того. Также был серьезно ранен один турист, когда Стирс, очевидно, стукнул его монтировкой из проезжающей мимо машины, но помимо этого, я стал единственным трупом.
Нетронутый "Ржавый гвоздь" стоит напотив Дюка на столе, символизируя былое. Для него важно держаться за этот символ, решил я, так что налил для него стакан, когда он вошел. Мелочи имеют значение.
- И это именно так?
- Помимо нарушений правил дорожного движения, да, мистер Монтроуз. Мы выставили происшествие как... - он роется в бумагах, пока не находит нужное, - инцидент, устроенный бандой подонков из Лос-Анджелеса. К счастью, прокатившаяся месяц назад по городу волна ограблений делает историю достоверной.
Я киваю.
- Хорошо. У нас есть данные по подружке Стирса?
- Да. Она в ответе за тело в гараже. Очевидно, она немного владеет вашим любимым салонным фокусом, поскольку ДеФеличе утверждает, что видел, как она просто появилась возле машины, пока я вел Стирса на встречу с вами. Помимо этого она не демонстрировала никаких впечатляющих способностей. Однако у нее, похоже, весьма вспыльчивый нрав, практически вплоть до психоза. Жертва была прохожим, направлявшимся к своей машине, и она просто... вцепилась в него, когда он проходил мимо. ДеФеличе говорит, было похоже, что ей надоело ждать.
- А парень в багажнике?
- Полагаю, он все еще там.
Я отмахиваюсь от деталей, как от не имеющих значения:
- Ладно, неважно. Значит, Стирс и его подружка убрались в уверенности, что мы - сборище идиотов и легкая добыча, и что Кантор имеет какое-то серьезное влияние в этом городе. Я имею в виду, будь мы сильны, мы бы никогда не дали ему убить одного из наших образцовых гулей, верно?
Дюк вздрагивает, но это часть процесса закалки. Если ты мертв, ты не можешь себе позволить трепетать перед фактами.
- А мы тем временем выяснили калибр разведчика, которого они заслали - то, как он обращался с тенями, говорит мне, что Стирс - это довольно серьезная артиллерия. Если противная сторона использует таких сильных ребят для разведывательных миссий, значит, грядет наступление. Крупное. Но если мы сможем продолжать кормить их ложными сведениями о том, насколько мы слабы - при помощи того что, скажем, удираем в тот же миг, как большой страшный Ласомбра начинает бить гуля - мы можем заставить их быть чересчур самоуверенными и вынудить их ударить слишком рано. До того, как они будут действительно готовы.
Дюк кивает, понимая. Ему все еще не нравится то, что с ним произошло, и не то, чтобы я его за это осуждал, но он прагматик. Он осознает необходимость. А пока Кантор должен подтянуть его в Дисциплинах, до того, как начнется нападение, в то время как я должен обучить его смену и, возможно, набрать еще кое-какое пополнение из толпы.
Напротив меня Дюк переворачивает чистую страницу и начинает набрасывать планы по улучшению нашей обороны в гараже. Все идет так, как и должно. Верная служба и повышение, как только вы его заслужили. Теперь зависит только от нас, чтобы все оставалось таким, каким оно и должно быть. Если мы даже и сумеем вынудить Шабаш ударить слишком рано, это будет кровавая бойня, и мне придется работать в три смены, чтобы Маскарад не рассыпался на мелкие кусочки. Будут трупы и пули, кровь и смерть - повсюду. Будет охренеть как сложно убрать все это.
Впрочем, это обычная работка.

Перевод: Русская Борзая